Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Гацура Геннадий (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
— Сколько вам лет?
— Девятнадцать.
— Хозяин склонил вас к сожительству?.. Что вы молчите? — Следователь прекратил разглядывать через зарешеченное окно стоявший у здания полиции разбитый «мерседес-бенц» и повернулся к девушке.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Господин Яншевский говорил, что любит смелых девушек с красивыми ножками и просил меня, чтобы я одевала юбки покороче.
— Он предлагал вам деньги?
— Что вы, я честная девушка! У меня есть жених. Он сказал, что убьет меня и его, если еще ра… — Девушка вдруг осеклась на полуслове. Она, кажется, поняла, что сказала лишнее.
— Кого, его? — спросил, глядя ей в глаза, Гутманис.
— Хо-зя-и-на, — медленно, по слогам произнесла горничная и расплакалась.
— Ну-ну, бросьте разводить здесь мокриц.
— Он ни в чем не виноват, он не убивал господина Яншевского.
— Мы вам верим, но нам все равно нужно знать фамилию вашего жениха и его адрес.
— Я вам больше ничего не скажу, — продолжая всхлипывать, замотала головой Ингрида Мелнарс.
— Хорошо, не хотите, не говорите, — легко согласился с ней следователь, но едва она покинула кабинет, он тут же поднял телефонную трубку. — Дежурный? Сейчас от меня вышла девушка. Пошлите кого-нибудь за ней, пусть проследит, куда она пойдет и с кем встретится…
— Все ясно, — Ивар Блуме вытащил из пишущей машинки листок и вложил его в папку. — Убийство совершил жених горничной. Он, наверное, застал как-нибудь ее с хозяином, пригрозил, и вот сдержал свое обещание. Я думаю, вы зря отпустили эту красотку. Надо было на нее посильнее нажать, и она бы все рассказала.
«Мерседес-бенц» исчез. На мощеной шведским булыжником проезжей части, где стоял разбитый автомобиль, осталось масляное пятно.
Карл Гутманис отвернулся от окна, внимательно посмотрел на вставляющего в машинку чистый лист бумаги молодого человека и сказал:
— Ивар, вы не могли бы сделать, чтобы она стучала немного потише?
— Нет, здесь ничего не сделаешь, а вот говорят в…
— Ивар, мы не в Америке. Позовите, пожалуйста, дворника.
Вента Калныня, одетая в черный костюм, вышла из особняка и, взглянув на часы на башне церкви, направилась в сторону первого полицейского участка. Не прошла она и сотни шагов, как ее догнал сухонький старичок.
— Здравствуйте, добрый день. Вы помните меня? Я бывал в гостях у вашего господина. Мы делали с ним кое-какие «гешефты». Я уже слышал об охватившем вас горе и соболезную вам. Так вы вспомнили меня? Я антиквар, вон там, на углу, моя лавочка. Ваш господин просил, чтобы я зашел на днях, он хотел продать мне доспехи, и еще кое-что. Вы знаете, я даже дал часть суммы вперед. Я бедный человек, и…
— Извините. — Экономка приложила руку к груди. — Я очень спешу. Меня вызывают в полицию. У меня совершенно нет времени.
— Хорошо, хорошо, красивая женщина, я зайду к вам завтра. Мне ничего не надо, я только хочу забрать свое. Я бедный человек…
Старик возвратился в свою заставленную старьем антикварную лавочку, опустил жалюзи на окнах, закрыл изнутри на огромный засов двери и стал расхаживать взад-вперед, жестикулируя и бормоча что-то себе под нос. Затем он оттащил в сторону стол с ножкой в виде сидящей на дельфине женщины, держащей на голове мраморную столешницу, приподнял несколько досок в полу и вытащил массивный, окованный железом сундучок. В нем оказалось несколько кожаных мешочков. Старик развязал их, и, не переставая бормотать, залюбовался блеском золотых червонцев и сиянием драгоценных камней. Под мешочками, на дне сундука, лежали толстые пачки денег. Здесь были и латы, и литы, и английские фунты стерлингов, и австралийские доллары, и немецкие марки, и даже царские пятисотенные кредитные билеты. Старик протянул к ним руку и вдруг, вздрогнув, замер, к чему-то прислушиваясь.
По улице мимо лавочки прошли, весело смеясь, молодые люди, затем, трясясь по булыжной мостовой, проехал автомобиль. Старик посидел еще несколько минут неподвижно, прислушиваясь к возне мышей где-то под полом, и начал пересчитывать деньги.
Дворник вышел из кабинета Гутманиса, пригладил волосы, и, дернув головой в сторону двери, сказал кухарке:
— Иди, тебя просят. Я уже все.
— О чем они спрашивают?
— А, — махнул рукой Витолс и пошел к выходу.
На лице кухарки появилось заискивающее выражение. Она вытерла зачем-то об юбку руки и медленно приоткрыла дверь.
— Можно?
— Проходите, садитесь.
Женщина присела на стул и во все глаза уставилась на следователя.
— Ваша фамилия, имя. Кем работаете у господина Яншевского?
— Меня зовут Хельда Озоле. Я работаю у господина Яншевского кухаркой уже четырнадцать лет, — раболепно улыбаясь, ответила она.
— Говорят, господин Яншевский в последнее время был очень недоволен вашей стряпней и еще кое-чем. Он вроде даже собирался уволить вас?
— Кто вам сказал? — Улыбки как не бывало. — Наверное, эта молодая потаскушка? Так пускай она за собой следит и за теми, кто к ней под юбку лазит. А может, вам этот болван сказал? Так его самого хотели выгнать, и вряд ли он после этого нашел бы себе другую работу.
— Почему его хотели выгнать? — спросил Гутманис.
— За пьянку. Как зальет глаза, так и начинает куролесить, а наутро говорит, что ничего не помнит. Зато остальные помнят…
— А почему у вас с господином Яншевским были нелады?
— Почему? — Кухарка исподлобья посмотрела на следователя. — Он же после того как сошелся с этой ведьмой, ну, миллионщицей значит, просто не знал, к кому бы придраться. Все ему не так.
— К экономке тоже?
— Да вроде нет.
— Расскажите поподробнее обо всем, что знаете. Вы ведь дольше всех работаете у господина Яншевского. Постарайтесь не спускать никаких подробностей. Вы этим нам очень поможете…
— А почему вы решили, что я могла убить своего хозяина? — спросила у Гутманиса Вента Калныня.
— А потому, голубушка, что вы были любовницей покойного и он обещал на вас жениться, а совсем недавно вам стало известно о предстоящей его женитьбе на другой женщине. Вы отлично понимали, что жена рано или поздно узнает о существовавшей между вами длительной связи и о ребенке.
— О каком ребенке?! — вскочила экономка. — Кто вам сказал?
— Сядьте и успокойтесь, — сказал следователь.
— Я не убивала Адольфа.
— Ну что ж, если не убивали господина Яншевского, то вам нечего бояться. Даже более того, вы можете стать хозяйкой дома, если сумеете доказать, что он жил с вами в гражданском браке и ребенок от него.
— Это и доказывать не надо, достаточно взглянуть на мальчика и портрет Адольфа. — Женщина отвернулась, и плечи ее задрожали.
— Успокойтесь, успокойтесь. Верю, что не убивали, а кто тогда? Ведь у вас должно быть женское чутье. Кому он мог стать посреди дороги?
— Не знаю, — женщина достала из-за манжета носовой платок.
— Может, он собирался что-нибудь покупать, продавать?
— Может, выиграл в карты или не отдал долг?
— Нет, ничего такого вроде не было. Адольф, то есть господин Яншевский, вообще не выносил азартных игр. Единственную глупость, которую он собирался сделать, это жениться на этой богатой кукле.
— У него были трудности с финансами?
— Нет, но, возможно, ему очень захотелось почувствовать себя миллионером.
— Миллионером, говорите? — Гутманис прошелся по кабинету, постоял у зарешеченного окна и вновь подошел к экономке. — А что если еще кому-нибудь захотелось испытать это же чувство?
— Я ничего не слышала об этом. В последнее время Адольф избегал разговоров со мной и не делился своими подозрениями.
— Вы ревновали его?
— Вы знаете, Адольф был увлекающейся натурой. У него уже были подобные романы, но каждый раз, когда дело доходило до свадьбы, он охладевал к своей возлюбленной. Возможно, это была просто боязнь, свойственная старому холостяку. Кроме того, он очень любил Роберта.
— Это вашего с ним внебрачного сына?
